Yörüklər

География исторического ареала проживания

Центральный Торос начинается в средней части вилайета Ичель (Мерсин). Это высокие плато — яйлаки, сложенные известняковыми породами, чередующиеся с глубокими долинами. К северо-востоку они сменяются высокими горными хребтами. Западнее долины Сейхан и севернее городов Мерсин и Адана расположены горы Булгардаг (высшая точка — 3585 м) и Аладаг (высшая точка — 3734 м). В междуречье Сейхана и Джейхана тянутся горные цепи Тахталы и Бин-Бога, достигающие высоты 3000 м. Эти хребты понижаются к северо-востоку, сливаясь с плоскогорьем Узун-Яйла, которое на востоке вновь повышается и соединяется с главными горными хребтами Восточной Анатолии. Восточный Торос (Армянский Тавр) образует дугу, один конец которой расположен в районе реки Джейхан, а другой — южнее озера Ван. Южнее этого горного хребта расположены яйлаки, понижающиеся к югу (средняя высота — 500-800 м).Три основные долины Южной Анатолии — Анталья (юго-запад), Адана (делится на две — Юкарыова и Чукурова) и Амик-Овасы, на окраине которой стоит г. Хатай (Антакья). Западная, Юго-Западная и Южная Анатолия входят в зону средиземноморского климата. Границы этой зоны зависят от высоты и расположения горных хребтов и прибрежных гор. На юге из-за близости и широтного расположения горных хребтов эта зона охватывает сравнительно узкую полосу побережья, а на западе, в Эгейском районе, где горы перпендикулярны побережью, влияние средиземноморского климата сказывается даже в областях, находящихся далеко от побережья. На Средиземноморском побережье лето очень жаркое (в Анталье отмечалось +43° в тени), дождей мало. Теплая зима наступает поздно, температура редко падает ниже нуля. Дожди начинаются осенью и заканчиваются только весной. Снег выпадает, как правило, лишь в горах. В долинах и на побережье снег выпадает очень редко и быстро тает. На Эгейском побережье климат примерно такой же, только лето под влиянием северных ветров прохладнее.

Последнее привело к вытеснению кочевых племен из района Измир-Айдын в более южные и восточные районы Анатолии. Поэтому многие племенные названия юрюков, обитающих ныне в Юго-Западной и Южной Анатолии, совпадают с приведенными М. Чакыроглу названиями племен, живших в XIX в. в Западной Анатолии к северо-востоку от Айдына. Юрюки-информаторы также сообщали турецким исследователям (а все значительные исследования о юрюках турецкие этнографы проводили среди племен Юго-Западной и Южной Анатолии), что многие племена перекочевали на юг из Западной Анатолии. Следы этого переселения видны и в том, что остатки некоторых племен, живущих теперь на юге Анатолии, сохранились не только в Западной, но и в Центральной Анатолии (например, племена бойну-инджели и кара-хаджилы). Прежде чем перейти к рассмотрению хозяйства и материальной культуры юрюков, следует остановиться на особенностях географической среды, в которой они обитают, и экономической характеристике районов, их расселения. Районы расселения юрюков расположены в двух противоположных друг другу климатических зонах — средиземноморского (Западная, Юго-Западная и Южная Анатолия) и континентального климата (Центральная Анатолия).

В Западной Анатолии (Эгейский район) горные хребты вытянуты перпендикулярно к побережью, и береговая линия сильно изрезана. Между горными цепями пролегают равнины, которые понижаются и расширяются по направлению к морю. По равнинам текут реки Бакыр, Гедиз, Малый и Большой Мендерес. Севернее долины реки Гедиз расположены невысокие горы Юнт и Козак, между Гедизом и Малым Мендересом — горы Боздаг (2157 м), между Малым и Большим Мендересом — горы Айдын. На самой южной окраине находится горный узел Ментеше. В Южной Анатолии горы Торос, или Тавр, тянутся параллельно побережью Средиземного моря, поэтому береговая линия здесь мало изрезана. Эта горная система делится на три части: Западный, Центральный и Восточный Торос. Западный Торос дугой охватывает залив Анталья (Юго-Западная Анатолия). Западнее залива, в пределах горного района Теке (Ликийский массив), вдающегося в море, возвышаются высокие горные хребты, разделенные глубокими долинами, Бейдаг (3086 м), Эльмалыдаг (3025 м). Восточнее залива горные хребты также выступают в море, например Гейикдаг (2900 м).

Раздробленность племен

Кроме раздроблённости прежних племен и перегруппировки их по зонам кочевания современных юрюков отличает, незначительная численность племен (включая даже все части данного племени, кочующие в различных зонах). Исходя из различных данных, можно сделать следующие выводы: во-первых, многие племена, имеют менее сотни шатров; во-вторых, средняя численность большинства племен — 100—300 шатров; в-третьих, отдельные, более многочисленные племена давно раскололись на ряд частей. Все это свидетельствует о том, что перед нами уже остатки бывших когда-то многочисленных племен. Малочисленность кочевых объединений, их раздробленность говорят также о том, что в данном случае речь идет о последнем этапе кочевничества. Тем не менее в своей общей массе юрюки остаются довольно значительной этнографической группой в составе населения Турции. Хотя официальная турецкая статистика и переписи населения не выделяют юрюков в отдельную от анатолийских тюрок этническую общность, все же в некоторых случаях юрюки учитываются как кочевники и полукочевники. Так, по официальным данным за 1933 г. только в вилайете Анталья насчитывалось 2668 шатров кочевников, т. е. юрюков. Однако эта цифра значительно ниже действительной численности юрюкского населения этого вилайета, так как кочевые юрюки очень трудно поддаются точному учету в силу своего образа жизни. Что касается оседлых, а частично и полуоседлых юрюков, то они, естественно, не включаются в число кочевников, т. е. при такой форме учета вообще не учитываются.

В 1934 г. в меджлисе при обсуждении закона о поселении иммигрантов и кочевников и наделении их землей министр внутренних дел заявил, что в Турции насчитывается свыше миллиона кочевников и полукочевников. Основную массу кочевников составляют, как известно, курды, численность которых всегда преуменьшалась турецкими властями, поэтому возможно, что министр преуменьшил и число кочевников в целом. Основываясь на этом, А. Д. Новичев считал, что «турецкие племена» (в данном случае юрюкские племена Анатолии) насчитывали в 1950 г. около 300 тыс. человек. В статье о юрюках в «Энциклопедии ислама» Ф. Байрактаревич приводил численность юрюков — 300 тыс. человек. По мнению О. Мерри и К. Жерома, юрюков к 1960 г. насчитывалось около 500 тыс. По сравнению с прошлым веком сильно изменилась карта расселения юрюкских племен. Если в XIX в. одним из главных районов их поселения была Западная Анатолия, то теперь юрюки населяют в основном Юго-Западную и Южную Анатолию. Это объясняется, во-первых, политикой турецких властей, которые насильственно переселяли кочевников из стратегически важных западных районов Турции в южные с целью их усмирения и перевода на оседлость; во-вторых, значительным экономическим развитием Западной Анатолии, особенно Измирского района, что выразилось в создании здесь промышленности и внедрении капиталистического способа.

Характер расселения

Подобное перегруппирование юрюков по районам кочевания возникло давно, возможно еще в XIX в., так как эти районы определяются, по словам де Пляноля, «давними традициями». В силу характера своего расселения — разбросанности отдельными очагами среди оседлого населения — эти группировки зачастую ничем не связаны между собой, т. е. юрюкская этническая общность в Турции давно разорвана территориально и экономически, и отдельные ее части связаны экономическими отношениями с оседлым населением намного прочнее, чем друг с другом. Все это, естественно, ведет к постепенному слиянию юрюков с оседлым тюркским населением.

В связи с оседанием юрюков происходит также этнический процесс — ассимиляция юрюков. Ассимиляция облегчается тем, что ислам суннитского толка, исповедуемый анатолийскими тюрками, не признает никаких языковых, этнических, национальных и расовых различий; для него существенны лишь различия религиозного характера — христианство, шиизм и т. п. Например, в районе Антальи живет много негров-мусульман (тюрки называют их «арапами»)—потомков прежних рабов. Иногда именно эти негры составляют основное население деревни. Однако из-за нехватки земли в деревнях на новых пришельцев смотрят враждебно. Поэтому кочевники по возможности стараются селиться в таких деревнях, где уже осели юрюки родственных этнических групп (например, из того же племени), надеясь на поддержку соплеменников и сородичей. В противном случае требуется смена нескольких поколений, чтобы исчезла грань между пришельцами и прежними жителями. Однако осевшие юрюки быстро ассимилируются оседлыми тюрками и в конце концов уже не отличаются от них, хотя бы на первый взгляд. Тем не менее, даже давно осевшие юрюки продолжают сохранять свое самоназвание. Например, в районе Аланье несколько тысяч юрюков, прочно осевших еще в начале XX в., до сих пор зовут себя только юрюками. Вообще необходимо отметить, что слово «юрюк» — этноним и самоназвание юрюков. Как окружающее их население, так и сами юрюки, особенно кочевые и полукочевые, называют себя, как правило, юрюками. Об этом писали В. А. Мошков и П. Трегер в начале XX в.: «Сами себя юрюки называют этим именем с гордостью», «Они называли себя только юрюками». То же самое отмечают и современные турецкие этнографы К. Гюнгёр и И. Орга: «Сами себя они называют юрюками», «Себя они называют юрюками и никогда не называют тюрками».

Период Османской империи

По мнению де Пляноля, распадение племен объясняется также тем, что создание крупных объединений прежде вызывалось военно-оборонительными соображениями, имевшими целью защиту жизни и имущества соплеменников от посягательства из вне, со стороны других племен, а в современных условиях, когда в Турции уже нет межплеменных войн, не имеют смысла большие объединения кочевников. Де Пляноль в подтверждение своего вывода ссылается на Б. Я. Владимирцова, который писал, что монголы кочевали крупными объединениями (куренями) в период военной опасности, а мелкими группами (аилами) — в мирное время. Точно так же и юрюки: в период Османской империи у них были аширеты (крупные племенные объединения), а в республиканской Турции остались обы (мелкие кочевые общины). Такой вывод подтверждается и другими сравнительными материалами.

У хивинских туркмен, например, племенная форма организации по отдельным племенным группам преследовала задачу сплотить хозяйственные коллективы в условиях военной опасности. С исчезновением опасности и прочным оседанием она вытеснилась территориальным делением. А у туркмен Северных Балхана, у которых в силу ряда конкретных исторических причин уже с конца XIX в. сложились мирные отношения между племенами, также были распространены только небольшие кочевые объединения. Дробление племен происходит не только между такими обширными районами, как Западная, Юго-Западная и Южная Анатолия. Оно идет и внутри этих районов. Прежние, племена, как правило, уже не имеют внутри-племенной территориальной, а следовательно, и экономической общности. При этом части и остатки прежних племен группируются в новые территориальные общности по зонам летовок и зимовок и общим маршрутам перекочевок.

Центральная Анатолия

Небольшие группы юрюков обитали и в Центральной Анатолии. При сравнении племенных названий юрюков, живущих в Западной, Юго-Западной и Южной Анатолии, бросается в глаза то, что многие названия племен совпадают. В самом деле, юрюки кара-хаджилы и манавлы есть в Западной, Юго-Западной и Южной Анатолии, юрюки кара-текели — в Западной и Юго-Западной Анатолии. Еще-больше совпадений в племенных названиях юрюков Юго-Западной и Южной Анатолии: бахшыш, кара-коюнлу, кара-эвли, сары-кечили, текели, хайта, хонамлы, кёсерэли. Не исключено, что такое совпадение отчасти вызвано тем, что отдельные авторы, данные которых приводятся здесь, учитывали кочевников в разное время и разными методами и могли поэтому в силу большой подвижности юрюкских групп приписать расселение одних и тех же племен или части племен к различным районам. Однако, основная причина совпадения названий лежит в распаде прежних племен и расселении их частями в разных районах.

Например А. Р. Ялгын отмечает, что многие племена как бы разорваны на части и отдельные группы соплеменников живут иногда на значительном расстоянии друг от друга. Так, племя хорзум обитает на территории пяти вилайетов (Адана, Нигде, Мараш, Кайсери, Сивас), часть племен сары-кечили помимо вилайета Анталья живет в вилайетах Мараш, Адана, Конья, разбросаны на большие расстояния друг от друга части племени бахшыш. Кроме того, отдельные группы оседлых и полуоседлых соплеменников расселены вдали от мест кочевания своих племен: часть племени кулфаллы, живущего на юге Анатолии поселена в вилайете Османие (Юго-Восточная Анатолия) в количестве 250 шатров еще в 1880 г., часть племени бейдик, также обитающего на юге, поселена в районе Невшехира (Центральная Анатолия). В этом сыграли свою роль, во-первых, политические факторы (политика правительства, направленная на дробление и поселение племен), во-вторых, экономические (упадок скотоводства, нехватка пастбищ).

Переход кочевников на оседлость

В деревне Чешмели-Зебир число овец за последние 30 лет сократилось с 30 тыс. до 10 тыс. голов, быков — с 1.5-2 тыс. до 300-500, резко сократилось количество верблюдов, так как их стали резать на мясо. В деревне Кадир-оглу число овец сократилось с 12 тыс. до 4-5 тыс. голов. В. Рубен описывает также одну кочевую группу юрюков из 10 шатров, у которых было всего лишь 120 коз. Упадок скотоводства все больше подрывает его товарность, а вместе с тем и всю экономику кочевых и полукочевых юрюков, так как в ее основе лежит обмен продуктов скотоводства на продукты земледелия и промышленности. Вот почему единственный выход из своих затруднений кочевники видят в переходе на оседлость, поэтому всеми силами стремятся они получить землю.

В отношении кочевников к переходу на оседлость, особенно с 20-х годов XX в., видна резкая перемена по сравнению с прошлым. Если в XVIII и XIX вв. юрюки, как и другие кочевники — курды, часть туркмен, сохранивших кочевой образ жизни — всячески противились политике османского правительства, направленной на поселение племен, то в XX в. наблюдается прямо-таки противоположное явление. А. Р. Ялгын приводит несколько примеров, когда юрюки просили его помочь им получить землю и когда племена обращались к правительству с просьбой о поселении и наделении их землей. Так, одна женщина из племени кулфаллы заявила А. Р. Ялгыну: «Мы умираем, у нас нет ни пяди земли!!! Неужели некому подумать о нас?» Племя, бахшыш также жаловалось на безземелье, заявляло о своем желании осесть. Племя кара-хаджилы обращалось к правительству с просьбой о поселении, но безрезультатно. А раньше это племя противилось поселению.

Злоупотребления системы по отношению к юрюкам

К числу злоупотреблений относится неоднократный сбор арендной платы землевладельцами без выдачи расписок. Иногда условия аренды бывают так тяжелы, что юрюки вынуждены распродавать скот и отправляться на поиски работы. А. Р. Ялгын даже приводит песню, в которой оплакивается судьба племени, потерявшего свое прежнее пастбище: "Наша законная яйла захвачена чужаками... Скот всего племени погиб от голода. Раздвиньтесь, горы! Нам остается лишь умереть..." После второй мировой войны процесс захвата пастбищ стал еще более интенсивным в связи с дальнейшим развитием капитализма в сельском хозяйстве Турции, что сопровождалось внедрением в крупных помещичьих и кулацких хозяйствах современной техники, увеличением посевов технических культур и т. д. Как заявляет турецкий экономист А. Т. Язман, «тракторы наступают на пастбища». В Эгейском районе и в долине Чукур животноводство было вытеснено хлопководством. А. Т. Язман приводит и другие причины, которые, по его словам, ухудшают положение скотоводов, — отсутствие кормовой базы и зимних помещений, недостаток ветеринаров и т. п. А. Д. Новичев отмечает чрезвычайную обременительность для кочевников налога на скот, который забирает до 28% чистого дохода. Кроме того, скотоводы терпят много лишений из-за низких цен на продукты скотоводства и высоких цен на промышленные товары. Все эти причины привели к упадку скотоводства у юрюков, о чем пишут многие авторы, в том числе турецкие. Так, А. Р. Ялгын, посетивший в 1928 г. одну из летовок юрюков Южной Анатолии — яйлак Пазар-Ери, отмечал, что уже 30 лет здесь царит полное запустение, тогда как раньше устраивались ярмарки, на которые съезжались скупщики скота из многих городов Турции и Сирии.

Об упадке скотоводческого хозяйства красноречиво свидетельствуют данные о размерах стад у отдельных племен. На основании этих данных можно сделать приблизительные выводы об обеспеченности широких юрюкских масс скотом. Например, племя айаш на 100 шатров (790 душ) имело всего 3800 голов мелкого рогатого скота, 150 верблюдов и 15 лошадей; другими словами, на каждый шатер (семью) приходилось лишь по 38 голов мелкого рогатого скота. Даже эти средние цифры, без учета имущественного неравенства, означают крайнюю бедность, так как из материалов обследования курдских племен в России в конце прошлого века видно, что если у семьи скотовода было даже 100 овец, то она еле-еле сводила концы с концами, да и то при условии, что эта семья прирабатывала на стороне примерно 25% общей суммы дохода. Были, конечно, более богатые племена. Так, в племени бойну-инджели на семью приходилось примерно 93 головы мелкого рогатого скота. Однако если учесть имущественное неравенство, то получится, что даже в этом, относительно хорошо обеспеченном скотом племени у большинства семей количество скота далеко от необходимой минимальной нормы.

Захват пастбищных земель

Процесс захвата пастбищных земель, издавна использовавшихся юрюками, особенно усилился в 20—40-х годах XX в. в связи с внедрением капиталистических отношений в сельское хозяйство Турции. А. Р. Ялгын писал, что юрюки постоянно жаловались ему на недостаток пастбищ, на захват их оседлыми землевладельцами и спрашивали у него, не собирается ли правительство издать закон о наделении их землей. Юрюки жаловались также и В. Рубену на недостаток пастбищ и, кроме того, говорили ему, что в настоящее время границы деревень (т. е. земельных владений оседлых жителей) почти сомкнулись, вследствие чего трудно найти скотопрогонные пути и пастбища при перекочевках. Местные власти поощряли действия оседлых землевладельцев (в основном помещиков и кулаков), направленные на захват пастбищ, ранее использовавшихся кочевниками. Иногда оседлые жители, сообщает А. Р. Ялгын, прибегали к захвату пастбищ таким способом: весной они сеяли немного ячменя у источников воды на яйлаках. Если племя, пришедшее на летовку, пользовалось водой из источника, с него взимался штраф якобы «за потраву посевов». Более того, государство иногда само захватывало земли у юрюков. В фонд государственных имений у юрюков Центральной Анатолии было отобрано не только много пастбищной территории, но и часть уже распаханной ими земли. В. Рубен считает, что это «прогрессивное явление», так как 500 рабочих, вооруженные тракторами и трехлемешныши плугами, сделают больше, чем 500 крестьян сохами, и «обеспечат более высокий жизненный уровень». Здесь мы видим типичный капиталистический способ развития, когда ради более высокой прибыли предпринимателя (в данном случае таким предпринимателем являлось государство).

Если оседлое земледелие допускает сравнительно долгое натуральное хозяйствование, поскольку вполне возможно сочетание обработки хлебных культур со скотоводством, охотой и т. д., то кочевое скотоводческое хозяйство вынуждено либо путем оседания хотя бы наполовину восполнять растущую потребность в продуктах земледелия, либо, при невозможности такого рода оседания, оно должно поневоле товаризироваться. Однако, несмотря на свой товарный характер, скотоводческое хозяйство юрюков находится в глубоком упадке. С одной стороны, это вызвано общемировыми экономическими причинами — влиянием мирового сельскохозяйственного кризиса 20-х годов, конкуренцией капиталистического животноводства ряда стран, а с другой — экономическими и политическими причинами, действующими внутри Турции. Если прежде, например в 30-х годах XIX в., каждое племя, род или отдельная кочевая группа пасли свой скот, как правило, на определенных традицией «ничейных» пастбищах и лишь в редких случаях арендовали землю под пастбища у оседлых жителей, то в конце XIX - начале XX в. юрюки лишились возможности пользоваться большей частью своих традиционных пастбищ, так как в связи с ростом ценности земли и превращением ее в товар бывшие пастбища юрюков стали захватывать местные землевладельцы. Захват пастбищ облегчался тем, что у юрюков не было документов, подтверждающих их права на эти земли. Между прочим, такое отношение к пастбищам характерно вообще для всех кочевников. Такое отношение вытекает из специфики кочевого скотоводства. «Для кочевника важно обладание не большим или малым, но определенным участком земли, земельным наделом, а возможность использовать большие пространства для периодических перекочевок в зависимости от времени года.

Кочевое скотоводство

Итак, кочевое скотоводство юрюков было подорвано нехваткой свободных пастбищных территорий. Лишенные прежних пастбищ, юрюки в большинстве случаев были вынуждены арендовать их у крупных землевладельцев или у советов деревень, причем часто свои бывшие пастбища захваченные либо помещиками, либо кулаками. Широкое распространение получила аренда земли под летние и зимние пастбища, а также под места зимних поселений. Факты аренды летних пастбищ приводят А. Р. Ялгын и В. Рубен. Плата за пользование, летним пастбищем называется яйлакие. О формах аренды зимних пастбищ — баджак и кабала — сообщает Г. Гюнгёр. Земля арендуется у местных землевладельцев. В первом случае с каждой овцы или коровы берется 10-20 курушей, а с каждого верблюда — по 25-30 курушей, во втором — о размере платы договариваются независимо от численности скота. Де Пляноль описывает один вид аренды, распространенный в местах наиболее острой нехватки пастбищ, — «аренду с торгов». Владелец земли, отмечает он, предоставляет право пасти на ней скот той группе юрюков, которая согласится на самую высокую арендную плату. Все исследователи хозяйства юрюков подчеркивают, что зачастую аренда пастбищ очень тяжела для них. Во-первых, высока арендная плата; во-вторых, часты случаи злоупотребления со стороны землевладельцев. Иногда чрезмерно высокая плата за пользование пастбищем.

В реке или в каком-либо другом водоеме отгораживают специальное место, куда загоняется все стадо. Пастухи заходят в воду и моют плавающих овец. Этот день так и называется — день мойки (юнум гюню). Осенняя стрижка дает более тонкую шерсть (гюз гюню), летняя — более грубую (япак гюню). Вся шерсть, производимая в юрюкском хозяйстве, вообще является грубой и для выделки тонких тканей не годится. У полукочевых юрюков скотоводство продолжает оставаться наряду с земледелием существенной отраслью хозяйства. Оно характерно большей обеспеченностью различными специальными помещениями (загоны, хлевы, овчарни и т. п.), а также заготовкой кормов на зиму. Зимой скот кормят, как правило, пшеничной или ячменной соломой, смоченной в соленой воде, с небольшой примесью отрубей. Сено (эфек) заготавливают на яйлаках крайне редко. На зиму оно перевозится в деревни на ослах. Плохое качество и недостаточное количество зимних кормов препятствуют разведению крупного рогатого скота: за зиму он худеет, часты случаи падежа. Поэтому разводят опять-таки главным образом овец и коз. Скотоводство кочевых, а частично и полукочевых юрюков имеет ярко выраженный товарный характер. Скот не только обеспечивает юрюку все необходимое для собственного потребления, но и дает товары для продажи. На рынок юрюки поставляют продукты скотоводства (масло, сыр, простоквашу, шерсть) и живой скот (овец, коз, лошадей, коров). В некоторых городах (Анталья, Серик) осенью даже устраиваются специальные ярмарки, где юрюки продают скот. Часть изделий ковроткачества, для которых сырьем является шерсть, тоже идет на продажу. Покупают юрюки главным образом продукты земледелия — муку, дробленую пшеницу, картофель, фасоль, лук и т. п., а также сахар, керосин и промышленные изделия — обувь, головные уборы, а некоторые — даже одежду и домашнюю утварь. Относительно высокая товарность свойственна вообще кочевому скотоводческому хозяйству.

Юрюки населяют наиболее отсталые районы

Юрюки населяют наиболее отсталые в экономическом отношении районы. Об этом свидетельствует, например, такой факт: в вилайетах, где они живут, очень низка плотность населения. Так, в вилайетах Мугла, Бурдур, Анталья, Эскишехир, Конья, Мерсин, Мараш, Сивас, Урфа плотность населения равна 10—20 человекам на 1 кв. км, в вилайетах Адана, Нигде, Кайсери, Кыршехир, Анкара — 20—30 человек. Лишь в вилайетах Измир, Айдын плотность относительно велика — более 40 человек на 1 кв. км, но, как уже отмечалось, юрюки из этих двух западных вилайетов почти что вытеснены, остались лишь отдельные небольшие группы. На юге же только вилайет Газиантеп имеет плотность населения 30—40 человек на 1 кв. км. К тому же в южных и юго-западных вилайетах наиболее плотно сельское население сосредоточено на пригодных для земледелия равнинах и в долинах — Анталья, Чукурова, Амик-Овасы и др. А юрюки с равнин оттеснены в горы, где оседлое население попадается очень редко. Итак, районы, где обитают юрюки, заселены слабо, так как по природным условиям они наименее пригодны для земледелия: в Центральной Анатолии — засушливые степи, а в Южной Анатолии — высокие горы. Но для кочевого и отгонного скотоводства природные условия этих районов весьма благоприятны: в степях скот перегоняется с места на место по мере истребления корма, в горных районах зимой он содержится в долинах, а летом перегоняется на яйлаки, где альпийские луга, кустарники и сохранившиеся местами леса представляют собой богатейший подножный корм.

Растительность Эгейского и Средиземноморского районов

Растительность Эгейского и Средиземноморского районов приспособлена к условиям засушливого лета. Основные лесные массивы находятся в высокогорной зоне (от 500-600 до 2200 м). Однако вырубки, пожары и кочевое скотоводство (главные вредители лесов — козы) привели к сильному уничтожению лесов. Леса здесь редкие, много безлесных, оголенных пространств. Последнее даже нашло отражение в топономии: здесь часты такие названия гор — Кель-Даг (Лысая гора), Боз-Даг (Серая гора), Кыр-Даг (Степная гора); названия же гор, которыми обозначаются горы, покрытые лесом или кустарником, очень редки — Кара-Даг (Черная гора).

Из лесных пород преобладают сосна и ель. На высоте 600-1000 м расположены сосновые леса, среди них кое-где попадаются пинии. Встречаются и лиственные породы, в том числе плодовые: рожковое дерево, миндаль, вишня, черешня, слива, яблоня, груша и др. Однако больше распространены заросли вечнозеленых кустарников — маквис. Это кустарниковый дуб, лавр, земляничное дерево, маслина, фисташка, жасмин и другие породы, типичные для маквиса Восточного Средиземноморья. Выше маквис переходит в «шибляк», состоящий из кустарников, сбрасывающих зимой листву. Кустарник и молодая поросль деревьев служат хорошим кормом для коз.

Еще выше расположены альпийские луга, представляющие собой питательнейший корм для овец и крупного рогатого скота. Здесь растут травы семейства бобовых (астрагал-трагакант, верблюжья колючка), сложноцветных (полынь), губоцветных (тимьян), злаковых (солянка, осот) и другие. Граница перехода от средиземноморского климата Западной и Южной Анатолии к континентальному климату Центральной Анатолии очень изломана, она зависит от высоты и расположения гор. В полосе этой границы причудливо смешивается растительный мир субтропиков и засушливых степей. Нет ничего разнообразнее, чем постепенный переход от средиземноморской растительности побережья Малой Азии, аналогичной растительности греческого побережья и островов Эгейского моря, к растительности высоких степных плато Анатолии, тяготеющей к областям Ирана. В более низких местах кое-где еще сохранились средиземноморские хвойные леса.

Современное расселение

Основными районами расселения юрюков в 1920-1960 гг. были горные области Западной, Юго-Западной и Южной Анатолии. В Западной Анатолии юрюки кочевали в вилайетах Балыкесир, Кютахья, Айдын и Денизли. Это были племена кобаш, кирли-кобаш, эмирли, калтак, наринджели, эшмели, кара-текели, а также остатки племен кара-хаджилы и манавлы.

В Юго-Западной Анатолии (древняя Ликия) в вилайетах Мугла, Бурдур, Ыспарта, Анталья обитали племена бахшыш (бахшышлы), боз-ахметли, гебиз, ени-османлы, кара-коюнлу, кара-текели, кара-хаджилы, кара-эвли, мёдлю (милли), мортана, сарачлы (сары-хаджилы), сары-кечили, сачи-каралы, тюнгюшлю, варсак, феттахлы, хайта, хонамлы, чакал, чолаклы, эски-юрюк, кёселерли, мемедли, текели. Южная Анатолия (древняя Киликия) — также район большого сосредоточения, юрюкских племен. Здесь юрюки населяли главным образом вилайеты Мараш, Газиантеп, Адана, южные районы вилайетов Кайсери и Нигде, восточную часть вилайета Мерсин, югогвосточную часть вилайета Конья. Здесь кочевали следующие племена: айаш, айдынлы, акча-коюнлу, бахшыш (бахшышлы), бейдик, боз-доганлы, бойну-инджели, джерид, кара, кара-каялы, кара-коюнлу, кара-хаджилы, кара-эвли, каджар, кешафлы, кочадж, коюнджу, кулфаллы, сары-кечили, хонамлы (хорнамлы, хотамлы), хорзум, кёселерли, манавлы, текели, хайта.

Карты

Карта исторического расселения юрюков на Балканах (верху) и карта современного расселения юрюков в Анатолии (внизу).